Коллекция украшений ювелирного дома Maxim Demidov

Вращающаяся звезда, закреплённая на оси кольца, задаёт динамику всей композиции и становится ключевым символом непрерывного движения. Акцентные рубины на её лучах вносят энергию и силу импульса, тогда как прозрачный сапфир отвечает за равновесие и устойчивость, формируя гармоничное взаимодействие эмоции и разума.

Гарнитур «Танцующее облако» обращается к эстетике света и невесомости — состоянию, которое в 2026 году международный институт Pantone обозначил как Dancing White («танцующий белый»). Это не столько цвет, сколько ощущение: подвижное, мягкое, наполненное воздухом и внутренним спокойствием. Именно эту идею мастера Maxim Demidov перевели в ювелирную форму, где материя словно утрачивает вес, уступая место свету.

Название серёг «Танцующее облако» рождается из идеи света, находящегося в постоянном движении. Это образ состояния — того мгновения, когда воздух кажется наполненным мягким сиянием, а границы между материей и светом становятся почти неразличимыми. Ювелирная композиция выстроена так, чтобы передать именно это чувство лёгкости и внутренней тишины, в которой всё пребывает в равновесии.

Цвет 2026 года по версии Pantone — Dancing White, «танцующий белый», — стал символом света, движения и тонкой эмоциональной чистоты. Именно это состояние легло в основу кольца «Танцующее облако», где ювелирная форма стремится раствориться в сиянии, а материальность уступает место воздуху и внутреннему покою.

Подвеска «Светлей лазури» построена на точном балансе цвета и пропорций, где каждое решение подчинено раскрытию природной выразительности камня. В центре композиции — бразильский аквамарин весом 9,61 карата, огранённый в форму изящной капли. Его оттенок отличается редкой прозрачной насыщенностью: светло-лазурная гамма выглядит одновременно воздушной и глубокой, сохраняя ощущение прохлады и внутреннего сияния.

Строки «Этот камень небесный, застывшего времени след, нежный сон на ладони, дарующий радости праздник…» принадлежат поэту Ефиму Ташлицкому. Именно этот образ бирюзы, как следа времени и символа тихого счастья, вдохновил мастеров ювелирного дома Maxim Demidov на создание гарнитура «Очарованный странник».

Путь может быть выражен не шагами, а состоянием — внимательным взглядом, умением чувствовать мир и принимать его красоту без спешки. Именно это ощущение положено в основу серёг «Очарованный странник», продолжающих поэтический образ, вдохновлённый строками Ефима Ташлицкого о бирюзе как о небесном камне и следе времени.

Кольцо «Очарованный странник» рождено из поэтического образа, созданного Ефимом Ташлицким — строк о бирюзе как о «небесном камне, следе застывшего времени». Именно это ощущение пути, внутреннего созерцания и тихого восхищения миром легло в основу замысла ювелиров Maxim Demidov.

Архитектура оправы из белого золота выстроена так, чтобы не ограничивать самоцвет, а направлять свет внутрь него. Линии конструкции, расшитые россыпью бриллиантов, работают как тонкий проводник: они запускают свет в кристаллическую глубину кунцита и возвращают его обратно уже преобразованным — более насыщенным и собранным.

Серьги «Свет между вздохами» обращаются к тем мгновениям, которые невозможно уловить взглядом, но легко почувствовать — к паузе, наполненной тишиной, ясностью и внутренним светом. Их образ построен на ощущении замедления, когда каждое движение становится осознанным, а красота раскрывается постепенно, без стремления к внешнему эффекту.

Иногда истинный свет проявляется не в движении, а в паузе — в том коротком мгновении между вдохом и выдохом, где рождается ясность. Именно это состояние легло в основу кольца «Свет между вздохами» — украшения, обращённого к внутреннему равновесию и тихой концентрации.

Гарнитур «Имперский узор» построен вокруг бирманского жадеита ювелирного качества — камня, который на протяжении веков оставался символом власти, устойчивости и высокого статуса. Месторождения Бирмы считаются эталонными: именно здесь жадеит формируется с той плотностью, насыщенностью и глубиной зелёного цвета, которые отличают лучшие коллекционные образцы.

Резная обработка центральных камней подчёркивает природную монолитность жадеита и раскрывает его внутреннюю световую наполненность. Свет проходит сквозь материал мягко и равномерно, выявляя объём и сложный рельеф поверхности. Такая пластика создаёт ощущение цельности и спокойной силы — качества, присущие камням коллекционного уровня.

В центре композиции расположен бирманский жадеит ювелирного качества — камень, исторически связанный с восточной символикой власти и преемственности. Эталонные месторождения Бирмы формируют жадеиты с высокой плотностью структуры, насыщенным зелёным цветом и однородностью материала. Резная обработка подчёркивает монолитный характер самоцвета, позволяя свету равномерно раскрывать объём и сложный рельеф формы — работа, требующая безупречного понимания материала.

В гарнитуре очень тонко отражена интеллектуальная ювелирная сдержанность и уважение к природе самого камня — к его оптической чистоте, внутреннему свету и способности говорить без усиленных декоративных акцентов. Здесь выразительность строится не на эффекте, а на точности: каждая линия, каждая пропорция служит тому, чтобы раскрыть потенциал кунцита в его естественной, почти медитативной красоте.

Бразильские кунциты демонстрируют свою редкую оптическую природу: мягкий лилово-розовый оттенок словно растворён в свете, а высокая прозрачность позволяет камням «дышать», пропуская лучи сквозь глубину кристаллов. Для кунцита характерна тонкая световая отдача без резких бликов — его сияние остаётся благородным, создавая эффект внутреннего свечения и визуальной чистоты.

Название кольца отсылает к тонкой грани, за которой материя почти утрачивает вес, а форма становится проводником света. «Предел прозрачного» — это не о хрупкости, а о высшей степени ясности, когда природный камень раскрывает себя полностью и не нуждается в усилении.

Выразительный гарнитур, в котором редкость самоцветов соединяется со сложной цветовой природой и выверенной ювелирной архитектурой, создан мастерами Maxim Demidov как украшение вне времени. В его основе — идея долгой эстетической ценности, где каждое решение подчинено глубине образа и устойчивости визуального впечатления.